ПРОФСОЮЗ правоохранительных и силовых структур

Региональный независимый профессиональный союз сотрудников и ветеранов правоохранительных и силовых структур

Региональный Профсоюз Полиции

Мы защитим интересы каждого!

О министре МВД России Владимире Колокольцеве

Два с лишним года назад, в апреле 2010-го, мы сидели с Владимиром Александровичем Колокольцевым в его кабинете начальника ГУВД МВД РФ по Москве и разговаривали о «служебных лифтах» и перспективах. В том числе и его собственных. Я задал вопрос, как к нему относится премьер-министр России Владимир Путин. Генерал дипломатично сказал, что не очень хотел бы это комментировать. И тогда я сказал историческую фразу: «А известно ли вам, уважаемый Владимир Александрович, что через два с небольшим года, весной 2012-го, вы станете министром внутренних дел?»

Конечно, Колокольцев стал возражать. Он говорил о том, что ни разу в истории современной московской милиции (тогда она ещё называлась милицией) не было случая, чтобы начальник столичного ГУВД ушёл куда-то «наверх». Аргументировал свою позицию тем, что ещё рано рассуждать о таких вещах, что всё будет определяться будущим Президентом России и т.д. Конечно, он немного лукавил: и ему, и мне было с достаточной долей вероятности известно имя будущего президента. Кроме того, он знал, что в принципе члены «тандема» позитивно относятся к его кандидатуре, – иначе и не назначили бы генерала руководить одной десятой личного состава милиции страны, да ещё в таком гигантском мегаполисе, которым является Москва. А ещё Владимир Александрович понимал, что сейчас всё зависит от того, как он справится со своими задачами. Не будет новых майоров евсюковых, не будет жертв во время проведения массовых мероприятий, пойдёт в столице запланированная реформа МВД – тогда и можно будет рассуждать о перспективах…

Прошло два года, как я и предполагал, Колокольцев стал министром внутренних дел России, постоянным членом Совета Безопасности, одной из ключевых фигур в силовом блоке. Давайте же, уважаемые читатели, подробнее познакомимся с этим человеком, раскроем малоизвестные подробности его биографии. Тогда, надеюсь, нам будет более понятно, почему руководство страны назначило его на столь важный пост, да ещё в такое непростое для полиции время…

Нравы Нижнего Ломова

Если вы спросите россиян о том, что они знают о городе под названием Нижний Ломов, то, скорее всего, большинство из них затруднится с ответом. Жители Пензенской области, правда, скажут, что есть такой небольшой городок в двух часах езды от областного центра, что в советское время там работали машиностроительный, фанерный, кирпичный и электромеханический заводы, были своя маслобойка, ликёро-водочный и хлебозавод. Железная дорога (ветка от линии Пенза–Ряжск) в Нижнем Ломове заканчивалась тупиком, зато через него шла автомобильная дорога на восток – трасса «Урал». К 11 мая 1961 года, когда в рабочей семье Колокольцевых появился на свет второй ребёнок, мальчик Володя, население города составляло всего-навсего чуть более 14 тысяч человек. Жила семья в доме, как говорит Владимир Александрович, «не очень большом, но вполне достаточном для четырёх человек». Потом его поменяли на городскую квартиру.

 

Жизнь в Нижнем Ломове, как и в других городках российской глубинки, текла спокойно и неторопливо. Когда я расспрашивал Колокольцева о том, как он впервые услышал о преступности и правонарушениях, он сказал следующее: «У каждого провинциального города были свои нравы, свои порядки. Конечно, с юных лет свой статус, как сейчас говорят, приходилось защищать. И драться приходилось. Что касается преступности, то я не помню, когда впервые столкнулся с ней. В то время мы особо не сверяли свои поступки с действующим уголовным законодательством. Скорее с нормами нравственности и морали. Но в те времена о наркомании, токсикомании, тяжких преступлениях, совершаемых несовершеннолетними, в Нижнем Ломове и не слышали…»
В советские времена для многих школьников выход излишней энергии давал спорт. Володя Колокольцев не был исключением. Он занимался самбо, летом играл в волейбол, зимой – в хоккей. Кстати, уже будучи начальником московского ГУВД, он выходил на лёд в хоккейной форме – «вспоминал молодость». Не уверен, что у него будет для этого время на посту министра, но физическую форму по-любому как-то поддерживать нужно… Кстати, в комнате отдыха рядом с кабинетом генерала Колокольцева стоял мощный силовой тренажёр, так что немного размяться он мог и во время обеденного перерыва…

Тогда же, в юности, у будущего министра появилось ещё одно увлечение – музыка. Могу подтвердить лично – он очень неплохо играет на гитаре и поёт. Сам песен, правда, не сочинял, хотя стихи писал неплохие. Потом это дело забросил, равно как и написание пейзажей, считая, что правильнее заниматься тем, что получается в жизни лучше всего. Когда я спросил Владимира Александровича о его юношеском репертуаре, он рассказал, что исполнял в те времена песни Владимира Высоцкого, «Машины времени», Юрия Антонова, – в общем, то, что было тогда популярным. Сейчас, кстати, музыкальные увлечения у него немного другие. Помню, как несколько лет назад мы сидели у него дома и разговаривали о музыке. Он поставил диск Стаса Михайлова, а я по журналистской привычке отметил, что на обложке диска есть дарственная надпись. И потом не один раз видел генерала (в штатском, конечно) на концертах этого мегаизвестного исполнителя шансона. 
Общественная активность будущего министра внутренних дел в школе ограничивалась участием в художественной самодеятельности и спортивных соревнованиях. Комсомольцем он, конечно, был, но к прогрессу по партийно-политической линии не стремился. Семейные традиции как-то не предусматривали такой карьеры, поскольку родители никогда в КПСС не состояли…


Если бы не любовь к мороженому…


«Уважение к закону и государству, – говорит Владимир Александрович, – воспитывалось у нас в семье с детства. Папа с мамой хотели, чтобы я стал военным. Вероятно, потому что отец отслужил в своё время в пограничных войсках и видел во мне возможное продолжение нереализованной карьеры офицера. Это совпадало и с моим желанием. Мне кажется, что тогда в небольших городках большинство мальчишек мечтало о том, чтобы носить погоны, сначала солдатские, а потом, если повезёт, и офицерские. Поначалу я, правда, мечтал стать лётчиком-истребителем». 
Колокольцеву не пришлось повоевать в Афганистане, хотя ушёл он служить в армию в начале афганской войны. Но его служба тоже была не из «сладких», поскольку проходила в Среднеазиатском пограничном округе, на границе с воюющей республикой. Льгот и привилегий у пограничников особых не было, разве что разрешалось в качестве головного убора носить не пилотку, а панаму защитного цвета. Зато и дедовщины, как вспоминал Колокольцев, в том смысле, в каком о ней говорят сегодня, тоже не было. Кстати, пограничные войска в СССР были подвержены этому явлению меньше всего. Военные эксперты объясняли это в первую очередь тем, что служба там была связана с постоянным ношением боевого оружия. Оно, по их мнению, служило своего рода «сдерживающим фактором».
Причин для того, чтобы не «косить» от военной службы, у будущего генерала было несколько. Во-первых, семейные традиции, о которых мы уже говорили, во-вторых, собственное желание стать военным, сначала лётчиком, потом – пограничником, а в-третьих – особенности отношений с противоположным полом в российской глубинке. Когда я спросил Владимира Александровича об этом факторе, он ответил, что, в отличие от больших городов, в провинции девушки всегда очень настороженно относились к тем, кто не служил в армии. «Может быть, это было следствием пропаганды, а, возможно, срабатывала и чисто житейская мудрость: если парень отслужил, то он по определению считался физически крепким и здоровым. А значит, и семью с ним создавать было более перспективно…»
Генерал Колокольцев считает, что срочная служба в пограничных войсках дала ему очень многое. Это и самодисциплина, и знание оружия, и умение его уважать. Отношение к оружию у Владимира Александровича самое трепетное. Лет пять назад он с гордостью показывал мне гражданскую модификацию автомата Калашникова с дарственной гравировкой от изобретателя этого самого массового в мире оружия. Уже позднее я держал в руках новый пистолет генерала, которым его наградил Генеральный прокурор России. Есть у министра и охотничье оружие, поскольку охота и рыбалка для него – любимые виды отдыха. Правда, выезды на природу у него становятся всё реже и реже…
Вообще-то карьера Колокольцева должна была сложиться совсем по-другому, и был бы он сейчас не министром внутренних дел, а, скажем, министром обороны или директором ФСБ. Иного пути продолжения службы в армии он для себя в далёком 1980 году не видел. И, обучаясь в школе сержантского состава, подал рапорт – направить его после окончания срочной службы на учёбу в Алма-атинское пограничное военное училище. Но для начала нужно было пройти военно-медицинскую комиссию в Ашхабаде. 
Наверное, тем, кто не служил в армии в советское время, не понять, как далеки и желанны для солдат-срочников были простые человеческие удовольствия. Помните популярную в то время песню «Не плачь, девчонка»? О чём там поётся? Для солдата в увольнении, как считалось, было важно попить кваску, сходить в кино, на карусели покататься, ну и конечно же поесть эскимо. 
Вот любовь к мороженому и стала причиной того, что карьера Владимира Колокольцева вместо военной стала милицейской. Приехав в Ашхабад с пограничной заставы, на которой никаких особых деликатесов не было, он вместе с товарищами прямо на вокзале буквально объелся мороженым. Результат – сильнейшая ангина, окружной госпиталь, курс лечения и… непройденная медкомиссия…
В общем, закончилось дело тем, что весной 1981 года будущий генерал-лейтенант милиции вступил в ряды КПСС, получил звание старшины погранзаставы и демобилизовался. Правда, снял погоны он совсем ненадолго…
Потерпев неудачу с поступлением в военное училище, Владимир Александрович, а тогда просто Володя Колокольцев всё-таки решил, что с будущим надо определяться ещё в армии. В те времена в армейских частях и подразделениях довольно часто появлялись своего рода «вербовщики», которые предлагали либо сверхсрочную службу, либо продолжение карьеры в силовых структурах. Предложения такие делались, кстати, самым лучшим и подходящим по всем параметрам бойцам. В конце 1980 года получил предложение служить в милиции и будущий министр. Начал оформлять все документы и через полгода стал полноправным сотрудником милиции, начав служить, что называется «с земли», то есть с должности инспектора. Жил в общежитии, но уже не в российской глубинке и не в Средней Азии, а в столице СССР…

В Москве от Брежнева до Путина
В послужном списке будущего генерал-лейтенанта полиции есть должности и обычного инспектора, и командира взвода патрульно-постовой службы, и оперуполномоченного уголовного розыска. Был он начальником двух отделений милиции: 8-го и 108-го. В общем, в первые 15 лет работы в столице он крепко потоптал московскую землю. До сих пор помнит все уголки и закоулки центра Москвы, может с ходу показать самые привлекательные для преступников места. Есть у Колокольцева на это особое чутьё. Несколько лет назад он рассказывал мне историю из первой половины 90-х: «Вернулся я из отпуска и решил со своим заместителем пройтись по центральной части вверенной мне территории. А это Арбат, Тверская, Пресня. И вот мы подходим к выселенному дому на Маяковке, в котором должна была начинаться реконструкция. Что-то мне подсказало – нужно посмотреть. Пробрались внутрь, вроде ничего особенного, пошли наверх, затем на крышу, а там – труп девушки… Можно как угодно это называть, но у меня было определённое ощущение, что в доме что-то не так…»

Когда я спросил Колокольцева, приходилось ли ему стрелять на поражение, он ответил отрицательно. А вот когда один из моих коллег поинтересовался, не было ли такого случая, чтобы он ударил задержанного, Владимир Александрович, немного подумав, ответил: «Если только при жёстких задержаниях, когда преступник оказывал сопротивление… Впрочем, нет, был ещё случай много лет назад. Я работал тогда на «земле» в Кунцеве. Поздно вечером в отделение прибежала заплаканная женщина. Её 11-летнюю дочку увёл со двора какой-то неизвестный мужчина – как сказали другие дети, «за конфетку». Всем отделом мы кинулись прочёсывать территорию. И вот в одном тёмном закоулке я услышал детский плач: «Дяденька, не надо!»
Тут уж – откровенно – нервы у меня не выдержали. Я представил себе, что могло случиться, опоздай мы хотя бы на пару минут... Если б водитель вовремя меня не оттащил, везти в отделение было бы уже просто некого… Но это, скорее, исключение из правил, за которое, правда, мне нисколько не стыдно. На самом же деле оперативная работа – это, если хотите, своего рода война интеллекта».
Интеллект, конечно, вещь важная, но оперативное чутьё, о котором мы говорим, для сыщика – одна из главных составляющих работы. Вот ещё один рассказ будущего министра о «горячих девяностых»: «Преступления, в том числе и тяжкие, в центре Москвы тогда были практически каждый день. Как-то раз сообщают нам о необычной ситуации: вроде бы в магазин зашёл покупатель, но обратно не вышел. Мы приехали, осмотрели все помещения. Пусто, никого нет. И тут я обратил внимание на свежезабетонированный пол в одной из подсобок. Спрашиваю: «А что, у вас тут ремонт был?» Было принято решение опроизводстве «контрольного вскрытия». Как говорится, предчувствие не обмануло: под слоем свежего бетона лежал труп человека, застреленного выстрелом в ухо. Застрелил этого человека – кстати, своего кредитора – менеджер магазина, причём прямо в своём кабинете. А перед этим ведь напоил кофе…»


После работы в качестве начальника знаменитого 108-го отделения милиции, того самого, где снимался фильм «На углу, у Патриарших», работы у Колокольцева прибавилось. Он возглавил 2-е Управление уголовного розыска столицы с территорией от Кремля до Шелепихинской набережной. А время тогда было самое что ни на есть бандитское. Владимир Александрович вспоминал: «Это был 1995 год, когда убийства, взрывы, стрельба на улицах были обычным делом. Помню, сидим мы с руководителями у начальника управления в кабинете. Он жалуется на то, что житья не стало от бандитов... Тут звонит дежурный и сообщает, что из гранатомёта выстрелили в здание американского посольства. Начальник швыряет трубку: «Нам только посольства ещё не хватало!» 
И ещё об этом времени и районе. Был в то время у уже покойного авторитета Сильвестра «бригадир» по фамилии Аннинский (кличка Культик). Ехал он с водителем в машине «Вольво» по Садовому, опять же напротив американского посольства. Тут перед ними притормаживает джип «Шевроле Субурбан», и прямо через стекло двери багажника Культика расстреливают из автомата. Конечно, тут же корреспонденты разных изданий, в том числе и зарубежных, стали снимать эпизод «гангстерской войны в Москве». Надо было прекращать шоу. Пришлось самому высадить живого, но находящегося в шоке водителя, пристегнуть окровавленный труп ремнём, сесть на водительское место и отогнать машину в один из переулков к отделению милиции... Кстати, и этот клубок мы размотали. Стрелял один из лидеров курганской ОПГ, который потом при странных обстоятельствах умер в «Матросской тишине». Бандиты живут ярко, но, как правило, недолго». 

С 1997 года Колокольцев 10 лет профессионально занимался борьбой с организованной преступностью, сначала в системе РУОПа, а потом, с 2001 года, – в Главном управлении МВД РФ по Центральному федеральному округу. Именно в рабочем кабинете Колокольцева в ГУ МВД по ЦФО я впервые увидел две фотографии, висевшие на почётном месте. Это фото Глеба Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя» с подписью: «Вор должен сидеть в тюрьме!» и изображение таможенника Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни» с цитатой: «Я мзду не беру. За державу обидно…» А в 2007 году эти знаковые фотографии вместе с владельцем перекочевали из столицы во вроде бы тихий провинциальный Орёл. Но в тихом омуте…

Уйду на пенсию – буду жить в Орле
Назначение Владимира Колокольцева начальником Орловского управления внутренних дел в январе 2007 года было событием ожидаемым. Кандидатура долго согласовывалась, поскольку Орёл хоть и не стратегический промышленный и финансовый центр, но имел в то время губернатором Егора Семёновича Строева, бывшего члена Политбюро, секретаря ЦК и председателя Совета Федерации. А к нему абы кого не пошлёшь. Предыдущий выбор начальника, инициированный главой региона, был не совсем удачным – бывший главный гаишник области имел слишком много родственников, друзей и приятелей, а также определённую склонность к некоторым напиткам. В результате показатели становились всё хуже и хуже, жалоб населения всё больше, и начальник УВД полковник Пашин в конце 2006 года был отстранён от должности. Между прочим, его обязанности стал исполнять Анатолий Якунин, в то время полковник, а сейчас – генерал-майор полиции и начальник ГУВД МВД РФ по г. Москве. И успел, кстати, за довольно небольшой срок работы минимизировать последствия кризиса орловской милиции. Возможно, это было одной из причин того, что он остался у нового начальника первым заместителем, а потом сделал блестящую карьеру, возглавив в июне 2012 года крупнейший главк МВД – московское управление.


В 2007–2009 годах в силу своей тогдашней работы (я был советником губернатора, а потом вице-губернатором Орловской области) мне приходилось довольно близко видеть работу сначала полковника, а потом и генерала Колокольцева и часто общаться с ним. Скажу сразу, каких-то политических задач типа «свалить Строева» перед ним не ставилось. Когда накануне представления начальника УВД личному составу (дело было 18 января 2007 года) мы встречались в узком составе с генерал-полковником и первым замминистра внутренних дел Александром Чекалиным, Владимиром Колокольцевым и Анатолием Якуниным, замглавы МВД поставил одну задачу: навести порядок в области. И Колокольцев, с присущими ему энергией и профессионализмом, начал этот порядок наводить.
Противоречия со Строевым у него, конечно, были. Прижимистый Егор Семёнович частенько держал милицию на голодном пайке, не выделяя из областного бюджета положенные средства. Для губернатора, насколько я понимаю (а я работал с ним более 12 лет), это считалось средством давления на УВД. И оно работало. Но только не в случае с Колокольцевым! Владимир Александрович давления на себя не терпит. В одном из своих интервью, уже в качестве начальника московской милиции, он вспоминал: «Москву с Орлом вообще нельзя сравнивать! Там местный бюджет не только не помогает, но ещё и должен милиции огромную сумму. Сотрудники УВД до сих пор не получили 13-ю зарплату за прошлый год. Ни копейки не выделялось на ремонт помещений, транспорт, закупку ГСМ. На одну патрульную машину ГИБДД полагалось пол-литра бензина в сутки… И сколь ни печально, но нужно признать: у орловских сотрудников ГИБДД были объективные основания для тех злоупотреблений, с которыми порой сталкивались водители».
Я припоминаю и другие попытки «давить» на начальника УВД. Например, вице-губернатор Михаил Михайлов, который «курировал» правоохранительные органы, попробовал как-то распространить в верхних эшелонах власти, как говорят юристы, заведомо ложную информацию о Колокольцеве. В ответ генерал сообщил, что отныне ни в каком «кураторстве» не нуждается. Пришлось губернатору предпринимать некоторые дипломатические шаги, чтобы примирить двух руководителей, но, как говорится, осадок остался. А первый вице-губернатор Виталий Кочуев попробовал повлиять на начальника УВД в то время, когда шло следствие по его (Кочуева) уголовному делу. Владимир Колокольцев так вспоминает об этом: «В Орле определённое противодействие правоохранительным органам кончилось для первого вице-губернатора восемью годами тюрьмы, а не условным заключением, как предполагали многие. Думаю, что эти события оказали влияние и на судьбу бывшего губернатора области, обладавшего, казалось бы, неограниченными связями и административным ресурсом».


Поскольку мне пришлось работать в Орле довольно долго, в том числе и советником губернатора по экономической безопасности, я мог наблюдать нравы местных чиновников. Расскажу об одном анекдотическом случае, который имел место в небольшом городке на западе Орловщины. Был там один чиновник, который брал взятки. Впрочем, брал, конечно, не он один, но у него была сложившаяся система, которая привлекла внимание правоохранительных органов. Взятки были по нынешним масштабам небольшими (3–5 тысяч рублей), а давались за то, что он просто выполнял свою работу и ставил подпись. 


Все заинтересованные граждане прекрасно знали, что если нужно решение, то нужен и конвертик. Но как-то раз механизм дал сбой. Или кто-то оказался обиженным, или система не сработала, но появилось заявление. И соответственно – милицейская операция, предполагавшая дачу взятки (почва была подготовлена, проситель даже поинтересовался у чиновника, сколько надо принести). Купюры, естественно, были мечеными. Но когда меченый конверт был принесён в приёмную, выяснилось, что чиновник уехал в отпуск, а взятки поручил брать секретарше. И складывать в сейф. Пришлось деньги отдать и ждать возвращения хозяина сейфа, чтобы взять его с поличным. 
На первый рабочий день – понедельник была запланирована спецоперация, подготовили понятых, установили аппаратуру. Но зря! Вернувшись в воскресенье из отпуска, чиновник заехал на работу и забрал все конверты со взятками из сейфа. Казалось бы, всё, операция провалилась, ан нет! Нисколько не испугавшись милиции, чиновник показал свой пустой железный ящик и продолжал спокойно исполнять обязанности, кстати, даже взятки брать не перестал. А потом пошёл в «Сбербанк» платить за коммуналку. Операционистка, «просветив» купюру, сказала ему: «У вас тут написано «взятка». – «А деньги настоящие? – спросил чиновник. – Настоящие? Тогда принимай!» Девушка «приняла» и, по установленному порядку, позвонила «куда следует». Оттуда приехали специально обученные люди и повели нерадивого столоначальника под белы руки в узилище…


Этот рассказ, в разных версиях повторявшийся в коридорах областной администрации, демонстрирует, насколько безнаказанными чувствовали себя чиновники в период «до Колокольцева». А он взялся за них основательно.  
Оценивая результаты своей работы по борьбе с коррупцией на Орловщине, Владимир Колокольцев отмечал: «Борьба с коррупцией – да, это была одна из основных задач, которые ставились перед коллективом орловской милиции. Могу назвать лишь некоторые результаты последних лет. Один заместитель губернатора осуждён, отбывает наказание, другой объявлен в международный розыск, третий находится сейчас под судом. Получил реальный срок председатель областной регистрационной палаты, арестованы председатель фонда областного имущества и руководитель департамента имущественных отношений администрации, заместитель мэра Орла. Сам мэр тоже осуждён, правда, не по нашим материалам…»


Конечно, Владимир Александрович немного скромничает: за два с половиной года его работы в Орловской области к уголовной ответственности были привлечены десятки чиновников разного ранга, в том числе и из ближайшего окружения губернатора. 
После смены власти в регионе коррупционная составляющая отошла на второй план и новый губернатор Александр Козлов некоторое время «держался». Но потом Колокольцева вернули в МВД первым заместителем начальника Департамента уголовного розыска России, и, как регулярно сообщают местные печатные и электронные СМИ, система стала возвращаться. 


Когда за месяц до назначения Владимира Колокольцева министром внутренних дел мы в его кабинете на Петровке беседовали о ситуации в Орловской области, он сказал мне: «Жалко Орёл, такой город хороший, спокойный, зелёный. Я, выйдя на пенсию, с удовольствием жил бы там. Как ты думаешь, будет там когда-нибудь порядок?» И сам же ответил: «Работать там надо. Много работать, чтобы психологию людей изменить, десятилетиями сложившиеся привычки, особенно те, которые входят в конфликт с законом». Сейчас министру – все карты в руки. 


Кстати, во времена руководства Колокольцева достижения были не только в плане борьбы с коррупцией. Уголовный розыск на Орловщине заслуженно гордился стопроцентной раскрываемостью убийств, была разгромлена так называемая стасовская преступная группировка, другие преступные группы, был задержан и осуждён «авторитетный предприниматель» Чеплов, которого до Колокольцева никто из милиционеров даже «побеспокоить» не решался. Владимир Александрович подтвердил тогда свою высокую оперативную квалификацию и выдающиеся организаторские способности.

«Журналисты нам не враги»
На самом деле эта глава в нашем подробном рассказе о жизненном и профессиональном пути министра внутренних дел России должна была быть самой короткой. Причина одна – с сентября 2009 года по май 2012 года Владимир Александрович работал как будто под увеличительным стеклом. Поначалу системная и несистемная оппозиция пыталась разыскивать на него какой-то компромат. К общему удивлению, ничего реального обнаружить не удалось. Всем известно, что разные оппозиционно настроенные граждане пытались поставить ему в вину то «ненадлежащее расследование» ДТП на Ленинском проспекте, то его появление на месте преступления после попытки убийства «деда Хасана». Колокольцев спокойно и терпеливо разъяснял, рассказывал, показывал, убеждал в своей правоте. И всё без лишних эмоций, без обвинений представителей прессы в некомпетентности. «Журналисты нам не враги», – любил говорить он. И гнул свою линию… 
Однажды во время интервью я спросил его: «Как вы относитесь к регулярным сообщениям оппозиционной прессы о вашей персоне? Я, например, с удивлением узнал, что вы родились в глухой деревне, что живёте в Люберцах, что в Орле вошли в «семейный бизнес» губернатора, что у вас есть тайные советники с кабинетами, секретаршами и мигалками…» Владимир Александрович ответил: «Порой это вызывает у меня улыбку. Реагировать на каждый чих больного нельзя… Старина Конфуций говорил, что очень трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате. В сто раз труднее сделать это, если её там нет. Иногда, конечно, раздражает. Больше всего мне противно бесцеремонное вторжение в личную жизнь. Да, всем понравиться нельзя. Бандитам и преступникам я точно как кость в горле. А оперировать заведомо ложными сведениями – это непрофессионализм и дилетантство. Я уважаю журналистскую профессию, ценю оперативность и качество материалов, но когда встречаюсь с тупостью и необъективностью, мне становится грустно и даже обидно за некоторых так называемых журналистов».


О своём назначении начальником московского ГУВД Владимир Колокольцев не знал до последнего момента. Вот как он сам описывает ситуацию: «7 сентября, как обычно, пришёл в министерство. Спустился в столовую пообедать, по телевизору как раз передают: президент обещает сегодня объявить имя нового начальника ГУВД. Помню, даже пообсуждали, кто это может быть.
Выхожу – звонок на сотовый, приёмная министра. «Вам надо срочно прибыть в полной форме». Что-то такое подспудно, конечно, мелькнуло, но старался ни о чём не думать. И лишь когда сказали, что сейчас нам с министром предстоит ехать на представление личному составу ГУВД, стало понятно, о чём пойдёт речь.


Окончательно осознал я всё только ночью. До утра не мог заснуть. В голове прокручивались все эти события, наступало понимание, какая громадная ответственность легла на мои плечи».
Все достижения Колокольцева на посту главы столичного ГУВД – налицо. Москва стала «локомотивом» реформы милиции, именно тут стала применяться практика неотвратимой ответственности начальства за проступки подчинённых. Колокольцев запретил задним числом увольнять сотрудников, совершивших правонарушения. Переаттестация, которая была проведена в столице, стала если не образцовой, то одной из наиболее жёстких. Правда, слово «жёсткий», особенно применительно к термину «руководитель», Колокольцев не любит. Он говорит: «Я не жёсткий руководитель, я требовательный». А ещё за два с половиной отчётных года были громкие дела, связанные с ликвидацией империи подпольных казино, успешная работа по ряду резонансных убийств, раскрытие серьёзных экономических преступлений. Была и Манежная площадь, были Болотная и «гуляния» весны нынешнего года. И московская милиция во время массовых мероприятий, санкционированных и нет, действовала достойно. Одни считают, что слишком жёстко, другие – что неоправданно мягко. Но в целом все сходятся во мнении: Колокольцев сумел удержать ситуацию под контролем…


О своей семье и личной жизни Владимир Александрович распространяться не любит. Считает, что его родных не должна касаться излишняя шумиха вокруг высокого милицейского чина. Хотя, как мне кажется, они уже привыкли к образу жизни и работе генерала. Рассказывая мне о своей работе в начале 90-х, он вспоминал: «Как-то соседи по дому, не знавшие, где я работаю, поскольку ходил я в штатском, спросили мою жену, куда это я так рано уезжаю – в пять-шесть часов утра. Она ответила, что в это время я приезжаю, чтобы сменить рубашку, побриться и позавтракать. А уезжаю на работу в семь...»


А когда Колокольцев стал начальником московского ГУВД, время у него вообще спрессовалось. Как-то раз мы беседовали с ним в его кабинете на Петровке. За 15 минут – пять звонков «сверху». А на сколько ещё отвечают помощники и дежурные… «Особенно тяжело приходится семье, которая к этому пока не привыкла, – говорил Колокольцев в начале своей карьеры главного столичного милиционера. – Когда жена узнала – из выпуска новостей – о моём назначении, она сказала: и раньше-то частной жизни у нас не было, а теперь не будет и подавно».

Я знаю, что в былые времена (даже когда будущий министр ещё работал в Главном управлении МВД РФ по Центральному Федеральному округу) он мог урвать часть ночи, чтобы предаться одному из своих любимых занятий – погонять на мотоцикле по пустым улицам. «Как-то, – рассказывал он, – заезжаю я на заправку. В соответствующем костюме байкера, в шлеме. Снял шлем и вдруг слышу удивлённый голос: «Владимир Александрович?» Оглядываюсь, а рядом мой опер стоит и машину заправляет. И смотрит на меня круглыми глазами…»

Недостаток времени для будущего министра стал хроническим уже в сентябре 2009 года. Но тогда его беспокоила ещё одна тема, которой он поделился с читателями. Это знакомая многим чиновникам высшего уровня проблема с людьми, которые любят козырнуть своим знакомством с ними, реальным или выдуманным. И хорошо, если только козырнуть... «Просто какой-то хоровод. Кто-то действительно за меня рад. А кто-то надеется получить определённые дивиденды. Мне уже передают, что от моего имени приходят какие-то люди, будто бы мои ближайшие друзья, выдвигают различные просьбы. Могу заверить: если мне что-то потребуется, я в состоянии сказать об этом сам, не прибегая к посторонней помощи».

Первые шаги нового министра были весьма заметными и резонансными. Он, что, между прочим, совершенно правильно, избавился от ряда одиозных личностей в руководстве МВД, набрал собственную команду профессионалов. Это свидетельствует о том, что министерство превращается в управляемую структуру, и управлять ей будет один человек, а не конкурирующие группы генералов. Колокольцев объявил о том, что реформа министерства будет продолжена и создал специальную группу авторитетных компетентных специалистов из различных структур для содействия проведению реформы, организационной и информационной поддержки. Наконец, одним из первых мероприятий «нового типа» была спецоперация в Нальчике, закончившаяся задержанием высокопоставленных сотрудников республиканской администрации, в том числе родственников президента. Наблюдатели отмечают: «Из МВД не было на этот раз ни одной утечки, которая позволила бы подозреваемым уничтожить улики и предстать перед судом гораздо более «белыми и пушистыми», чем они являются на самом деле. Даже сотрудники отряда «Рысь» не знали до последнего, какую операцию они будут проводить. Сработано профессионально». Профессионализм, компетентность, требовательность, умение добиваться цели – это черты нового главы МВД. Удастся ли ему выполнить всё, что он задумал? Поддержит ли все его начинания высшее руководство страны? Сможет ли он противодействовать влиянию коррумпированных чиновников? Время покажет…

Алексей БОГОМОЛОВ
Источник: sovsekretno.ru